Зороастрийской ортодоксии, если мы признаём справедливость выделения таковой для доисламской эпохи, была свойственна абсолютная аниконичность, т.е. отсутствие фигуральных образов божеств в храмах огня, где последний и осмыслялся воплощением божественного присутствия. Отличная традиция зафиксирована в Армении, Бактрии или Согде, где храмовые пространства часто были наполнены барельефами или статуями.

Долгое время за маздеизмом сасанидского времени даже признавалась иконоборческая направленность, хоть и в последнее время такие построения расцениваются несостоятельными: очевидный ресентимент к "идолопоклонникам" (uzdēsparistag), вероятно, изначально был мотивирован политически — он также мог являться принятием христианского полемического приёма в ответ на монотеистические вызовы*.

Так или иначе, в этом аниконичном контексте видится примечательным размещение в парсийских и в целом (нео)зороастрийских храмах изображений Ормазда, Заратуштры и иных "святых", пусть им и не придаётся ритуальная ценность.

*Shenkar M. Rethinking Sasanian Iconoclasm // Journal of the American Oriental Society. 2015. Vol. 135 (3). pp. 471-498.

P.S. Одно из наиболее популярных изображений Заратуштры основано на неверной интерпретации сасанидского Митры IV в.