Я тобой пьяна, как в дурмане,
Хочу нежности, робко молчу.
Жду конца в этом вечном романе,
Когда сердце твое приручу.
Я кладу свой холод ладоней
На твои раскаленные плечи.
Пульс опять объявляет погоню,
Бесконечным становится вечер.
Я немею, в движениях прочерк,
Ты сидишь, повернувшись спиной.
И под кожу въедается очерк,
Оседая в глазах росой.
Ещё миг, и твое лицо
В сантиметре замрет напротив.
Мы потом не найдем концов,
Слетев с трассы на крутом повороте.
«Да и черт с ним!», бросаю я,
И впиваюсь в прекрасные губы.
Разве Бог может быть судья,
Если сам помышлял Иудой?
Ты - молитва, икона, храм,
Для меня ты святой, словно чудо.
Ну а я - богохульный шакал,
И мою не очистить душу.
К сожалению, жизнь одна,
Я с лихвой смогла облажаться.
Так подумать, а кто без греха,
И в конце не будет караться?
-Анастасия П.
Хочу нежности, робко молчу.
Жду конца в этом вечном романе,
Когда сердце твое приручу.
Я кладу свой холод ладоней
На твои раскаленные плечи.
Пульс опять объявляет погоню,
Бесконечным становится вечер.
Я немею, в движениях прочерк,
Ты сидишь, повернувшись спиной.
И под кожу въедается очерк,
Оседая в глазах росой.
Ещё миг, и твое лицо
В сантиметре замрет напротив.
Мы потом не найдем концов,
Слетев с трассы на крутом повороте.
«Да и черт с ним!», бросаю я,
И впиваюсь в прекрасные губы.
Разве Бог может быть судья,
Если сам помышлял Иудой?
Ты - молитва, икона, храм,
Для меня ты святой, словно чудо.
Ну а я - богохульный шакал,
И мою не очистить душу.
К сожалению, жизнь одна,
Я с лихвой смогла облажаться.
Так подумать, а кто без греха,
И в конце не будет караться?
-Анастасия П.