ХУДОЖНИК ТУЗ: МУСТАФА И ИФТАРНЫЙ СТОЛ
В Хорезме мероприятие, известное как "огизочар", турки называют "ифтар супраси". В общем, мой турецкий сосед Мустафа пригласил меня на "ифтар", как он это называл. Я пошел.
Моя мама под словом "супра" понимала клеенку с подшитыми краями, которую стелят, когда раскатывают тесто. Оказывается, у турков "супра" – это огромный стол, покрытый белой тканью и уставленный угощениями.
Турки называют орехи "пистик-пиндик", хорезмийцы говорят "чакак". Хорезмийцы говорят "гооз", турки – "жевиз"(колбаски из сухофруктов), когда речь идет о маслянистом круглом грецком орехе.
На столе было множество блюд, названия которых я слышал только в сказках "Тысяча и одна ночь". Среди них – "кунафа" (сладость с медом и сыром), "Дилбар дудоги"(десерт из слоеного теста с ореховой начинкой и фисташками), "Келин бути","Имам баялды"(блюдо из баклажан с чесноком и томатом), пахлавы, дехлавы и многое другое.
Что касается вкуса блюд, у меня сложилось свое мнение. Например, мясо в "хашлама"(отварное мясо) было таким мягким, что таяло во рту. Турки хвалят хорошую еду словами "ема ëнинда ëт" – "ешь и ложись рядом".
Возвращаюсь назад... Я позвонил в звонок в двери Мустафа. Раздался властный женский голос: "Открой, Мустафа, к нам гость пришел".
В ответ прозвучал покорный голос, напоминающий рапорт сержанта генералу: "Хорошо, моя жизнь. Открываю" (переводя с турецкого: "Да, уважаемая госпожа, я бегу").
Дверь открылась. Мустафа осыпал меня похвалами и протянул тапочки. "Хуш келдингиз! Сафа гетирдингиз!", что означает: "Добро пожаловать! Прошу, проходите..."
Будучи человеком, воспитанным в Советском Союзе, я нашел эти церемонии слишком пышными и приторными. Мустафа, работающий коммивояжером, обставил свою квартиру по последнему слову роскоши: шикарные кресла, роскошные диваны.
Голубые бархатные шторы с золотыми узорами могли бы вызвать зависть даже у театра Ла Скала. Вилки и ложки на столе сверкали, а посуда с золотой окантовкой из Чехии выглядела визитной карточкой достатка.
Из кухни доносился запах еды, который успокаивал мой голодный желудок.
После множества приглашений "прошу, прошу", я сел за стол. До ифтара (разгоговения) оставалось несколько минут. За это время Мустафа и его жена радушно улыбались мне и произносили добрые слова в честь "Султана Месяцев" – Рамазана.
Сначала зазвучал азан с телефона Мустафы, затем с телефона его супруги. Настало время молитвы.
Мы открыли пост. Хозяйка принесла стакан воды с лимоном, стакан молока и серебряную тарелку с финиками сорта "ажва", а также соль. Я разорвал пост водой, Мустафа – молоком, его жена – солью. Затем мы все взяли по одному финику.
После благодарственной молитвы мы встали на намаз. Мустафа вел молитву, сунны мы читали отдельно. Поздоровавшись "Ассаламу алайкум", мы вернулись к столу.
Принесли полпорции супа "Чапан шурваси"("пастушья похлёбка") Мустафа пояснил, что в него добавляют сушеные цветы "гули кутир"("тёмные цветы") Меня удивило, что из цветов можно варить суп. Положив в суп половину лимона, я попробовал его – таков был обычай.
Затем принесли главное блюдо, которое Мустафа называл "Она емак". Это была "маклуба" – блюдо, в котором два казана ставят друг на друга, переворачивают, и в итоге оно приобретает форму шара. Вокруг – рис, в центре – баранина. Мустафа мастерски отрезал кусок мяса и положил мне на тарелку. По сути, это был плов без моркови, но с потрясающе вкусным мясом.
Во время трапезы хозяйка безостановочно командовала мужем: "Мустафа, положи гостю мясо!", "Мустафа, передай салат!" Я не хотел обижать хозяев, поэтому опустошил тарелку. Следуя сунне, я собрал остатки подливки хлебом и съел. Вкус был восхитителен.
Затем настало время чая. За сладким начался разговор. Я спросил у Мустафа: "Как дела в Турции?"
Ах, лучше бы я не спрашивал... До этого он был мягким, как халва, но вдруг вспыхнул, словно вулкан Везувий.
"Страна в разрухе! Президент заодно с масонами! Зять растратил казну!"
В Хорезме мероприятие, известное как "огизочар", турки называют "ифтар супраси". В общем, мой турецкий сосед Мустафа пригласил меня на "ифтар", как он это называл. Я пошел.
Моя мама под словом "супра" понимала клеенку с подшитыми краями, которую стелят, когда раскатывают тесто. Оказывается, у турков "супра" – это огромный стол, покрытый белой тканью и уставленный угощениями.
Турки называют орехи "пистик-пиндик", хорезмийцы говорят "чакак". Хорезмийцы говорят "гооз", турки – "жевиз"(колбаски из сухофруктов), когда речь идет о маслянистом круглом грецком орехе.
На столе было множество блюд, названия которых я слышал только в сказках "Тысяча и одна ночь". Среди них – "кунафа" (сладость с медом и сыром), "Дилбар дудоги"(десерт из слоеного теста с ореховой начинкой и фисташками), "Келин бути","Имам баялды"(блюдо из баклажан с чесноком и томатом), пахлавы, дехлавы и многое другое.
Что касается вкуса блюд, у меня сложилось свое мнение. Например, мясо в "хашлама"(отварное мясо) было таким мягким, что таяло во рту. Турки хвалят хорошую еду словами "ема ëнинда ëт" – "ешь и ложись рядом".
Возвращаюсь назад... Я позвонил в звонок в двери Мустафа. Раздался властный женский голос: "Открой, Мустафа, к нам гость пришел".
В ответ прозвучал покорный голос, напоминающий рапорт сержанта генералу: "Хорошо, моя жизнь. Открываю" (переводя с турецкого: "Да, уважаемая госпожа, я бегу").
Дверь открылась. Мустафа осыпал меня похвалами и протянул тапочки. "Хуш келдингиз! Сафа гетирдингиз!", что означает: "Добро пожаловать! Прошу, проходите..."
Будучи человеком, воспитанным в Советском Союзе, я нашел эти церемонии слишком пышными и приторными. Мустафа, работающий коммивояжером, обставил свою квартиру по последнему слову роскоши: шикарные кресла, роскошные диваны.
Голубые бархатные шторы с золотыми узорами могли бы вызвать зависть даже у театра Ла Скала. Вилки и ложки на столе сверкали, а посуда с золотой окантовкой из Чехии выглядела визитной карточкой достатка.
Из кухни доносился запах еды, который успокаивал мой голодный желудок.
После множества приглашений "прошу, прошу", я сел за стол. До ифтара (разгоговения) оставалось несколько минут. За это время Мустафа и его жена радушно улыбались мне и произносили добрые слова в честь "Султана Месяцев" – Рамазана.
Сначала зазвучал азан с телефона Мустафы, затем с телефона его супруги. Настало время молитвы.
Мы открыли пост. Хозяйка принесла стакан воды с лимоном, стакан молока и серебряную тарелку с финиками сорта "ажва", а также соль. Я разорвал пост водой, Мустафа – молоком, его жена – солью. Затем мы все взяли по одному финику.
После благодарственной молитвы мы встали на намаз. Мустафа вел молитву, сунны мы читали отдельно. Поздоровавшись "Ассаламу алайкум", мы вернулись к столу.
Принесли полпорции супа "Чапан шурваси"("пастушья похлёбка") Мустафа пояснил, что в него добавляют сушеные цветы "гули кутир"("тёмные цветы") Меня удивило, что из цветов можно варить суп. Положив в суп половину лимона, я попробовал его – таков был обычай.
Затем принесли главное блюдо, которое Мустафа называл "Она емак". Это была "маклуба" – блюдо, в котором два казана ставят друг на друга, переворачивают, и в итоге оно приобретает форму шара. Вокруг – рис, в центре – баранина. Мустафа мастерски отрезал кусок мяса и положил мне на тарелку. По сути, это был плов без моркови, но с потрясающе вкусным мясом.
Во время трапезы хозяйка безостановочно командовала мужем: "Мустафа, положи гостю мясо!", "Мустафа, передай салат!" Я не хотел обижать хозяев, поэтому опустошил тарелку. Следуя сунне, я собрал остатки подливки хлебом и съел. Вкус был восхитителен.
Затем настало время чая. За сладким начался разговор. Я спросил у Мустафа: "Как дела в Турции?"
Ах, лучше бы я не спрашивал... До этого он был мягким, как халва, но вдруг вспыхнул, словно вулкан Везувий.
"Страна в разрухе! Президент заодно с масонами! Зять растратил казну!"