ХЛЕБУШКИНА
АНТОНИНА ПАВЛОВНА
В один из суровых морозных дней января 1943 года Антонину Павловну, директора детского дома №22, срочно вызвали в Среднеазиатское управление военно-промышленного строительства. Молодая женщина вошла в приемную, где ее уже ждал руководитель политотдела Александр Иванович Абрамов. Он показал ей телеграмму: – Антонина Павловна, нужно помочь военным строителям Ленинграда. Они с большим трудом вывезли своих детей из ледового плена блокады. Сейчас дети находятся на станции Клин. Правительство поручило это важное дело вам...
– Сколько детей? – не раздумывая, спросила она.
– Шестнадцать... Отправляйтесь сегодня же. С вами будет сопровождающая медсестра. А сейчас ознакомьтесь с маршрутом. Уже приготовлены в дорогу нужные продукты...
До места Антонина и Саодат, молоденькая медсестра, добирались намного дольше, чем планировали. Частые остановки из-за бомбежек, нехватка топлива и Страшный холод – все это удручающе действовало на пассажиров. Когда поезд, наконец, остановился у станции Клин и Антонина с медсестрой вышли на перрон, их буквально сбивал с ног порывистый холодный ветер. Они стояли в растерянности, пытаясь сориентироваться на месте. Пройдя к зданию, женщины увидели надпись «Начальник вокзала». Антонина Павловна решительно постучала в дверь. В большой просторной комнате возле письменного стола они увидели высокого сухощавого человека в военной форме, один рукав которой был заправлен за ремень. А вдоль стены, на полу, покрытом соломой, на матрасах лежали изможденные дети с огромными запавшими глазами. Они напоминали маленькие скелеты.
Мужчина внимательно прочитал бумаги и, кивнув головой в сторону детей, сказал:
– Да, теперь они в вашем распоряжении... Двадцать детишек... Еще несколько дней назад они были на грани смерти... Теперь им немного лучше. Я воен-врач... Прошу вас строго соблюдать время их кормления... Давать пока только жидкую пищу, но часто и помалу.
Оглядев детей, Антонина подумала про себя: «Боюсь, что живыми мы их не довезем...»
По приезде в Москву к группе прибавилось еще пятнадцать детей, которые, по сравнению с ленинградскими, были здоровее и крепче. Немного освоившись, они стали ухаживать за теми, кто от слабости не мог даже говорить и ходить. Женщины, глядя на все это, еле сдерживали слезы. Вечером, накормив детей и уложив их спать, Антонина и Саодат сели в уголке вагона и призадумались.
Антонина смотрела в окно на бескрайний унылый снежный пейзаж и под мерный стук колес думала о четырехлетием сыне Виталике, оставшемся дома с ее матерью Прасковьей Степановной... Вот сейчас состав проехал Куйбышев, родную землю, деревню, добрая половина жителей которой носила крестьянскую фамилию Хлебушкины. Здесь Тоня родилась такой же холодной зимой 1914 года. Отец ее, потомственный крестьянин Павел Хлебушкин, погиб в первую мировую войну, так и не узнав о рождении дочери. Тяжело пришлось матери без кормильца. В девять лет Тоня устроилась работать к зажиточным людям, где присматривала за детьми. Здесь с ними заодно она изучила грамоту.
В 1936 г., по окончании педагогических курсов, Тоню Хлебушкину по путевке комсомола отправили в Таджикистан для работы с детьми и молодежью. У этой хрупкой девушки сразу выявились качества талантливого организатора. Вскоре ее перевели в Узбекистан, куда она приехала со своим мужем, лейтенантом Александром Алышевым. Жили они в Ташкенте, на съемной квартире. В 1939 г. в их небольшой семье родился голубоглазый мальчик Виталик, вылитая копия отца. В 1941 г. Александр Алышев, как и многие другие, ушел на фронт. Зимой того же года Антонина получила похоронку...
В начале 1942 г. в республику с прифронтовой полосы, из разрушенных городов и сел стали прибывать сотни составов с эвакуированными людьми, где большей частью были больные голодные дети, и возникла проблема их расселения. Многие семьи взяли к себе по несколько детей. По всей республике правительством Узбекистана были организованы детские дома. И тогда же, летом 1942 г., Главвоенпромстроем г. Москвы было принято постановление об открытии в глубоком тылу, в Ташкенте, детского дома №22 для детей-сирот военных
