Байки от Stalinoff

#169

Проснувшись утром захотелось всё бросить и улететь в Гренобль, где монахи картезианского ордена варят зеленый шартрёз.

- Сперва детей в школу отвези, - говорит жена, -  потом езжай в свой Чернобыль.

- Гренобль.

- Тем более. Только чтоб в 7 был дома, кошку надо искупать и ногти постричь. А сейчас поторопись-ка.

В моём детстве за слово "поторопись-ка" могли дать в морду. Шпана у нас была с филологическим уклоном и проверочное слово у них было иное, пацанское.

В ванной я долго и вдумчиво брил чужое измятое лицо в зеркале. Глаза у него были полны гиперемией и страхом скудного прозябания.

"С такой-то мордой нетленку не написать", - думал я и сплёвывал зубную пасту и мысли со вкусом клубники.

- Опоздаем, - торопит жена, - хватит хандрить.

Сартр говорил, что хандра лечится литературой и алкоголем. Только он имел в виду не чтением литературы, а её созданием. И алкоголь он имел ввиду в малых дозах и в любом количестве (или это был не тот Сартр?), а не до 7 вечера, а после - тебя ждёт кошка с когтями.

- Между прочим врач сказал, что моя хандра из-за недостатка алкоголя в крови, - отвечаю я.

- Вообще то он сказал гемоглобина.

- Ну и его тоже, хотя кто я такой, чтобы перечить Минздраву?

Мы едем молча, уткнувшись в лобовое стекло. Каждый окутан в свою маленькую боль и наслаждается ею, словно посасывает ноющий зуб. Есть в этом что-то извращенное. Даже сын вот уже третий день думает почему нельзя обхитрить Люцифера и перепрыгнуть с одного круга в другой. Зря я ему открыл Данте.

У школы доча пять раз целует меня в левую щечку. В правую обещает вечером, шесть раз. С этим ожиданием и проходит запнувшаяся жизнь.

- Ты как Жванецкий, ... - говорит мне Гуля.
Я уже не стал слушать продолжение:
может толстый, как Жванецкий, может лысый, а может старый.
Меня пьянил сам факт, что между мной и Жванецким стоит только - "как". Эта интеллектуальная интимность тешила меня и ночами не давало уснуть.

Я потом перезванивал ей и спрашивал:

- А помнишь ты говорила, что я, как... не помню точно, Жванецкий кажется? Не могла бы повторить, пожалуйста?

- Да, я имела ввиду, что ты как Жванецкий... - и тут я случайно клал трубку.

С днем рождения и RIP, маэстро!

#168

По определенным причинам я работаю онлайн. Потому что шеф у меня правильный мужик. Он разрешил работу из дома, но не уточнил вид из окна. Теоретически окна дома могут выходить как на мусорку в Куйлюке, так и на реку Лиммат, что в Цюрихе. Долго думая, я остановился на Цюрихе.

С пяти утра, по нашему, по швейцарски, я вступаю на работу, потому что по "ихнему", то есть по вашему, - это начало рабочего дня. (Заметили как быстро в Европе наш человек превращается в надменного швейцарца в третьем поколении?)
Флора, архитектура и манавият Цюриха стучатся ко мне в окно, отвлекают от работы. Но я держусь, чтобы не выбежать на улицу, как Сухоруков в фильме "Брат", с криками: "Я остаюсь! Я буду здесь жить!".

Зато после изнурительного рабочего дня, я хожу по бутикам. Не шопинга ради, а зыринга для. Цены в Швейцарии подкрепляют теорию Поля Брэгга о пользе голодания. Впрочем, трудно утолить голод, когда еды много. И дело вовсе не в желудке. Хорошо, что удерживают средства, преимущественно своими отсутствиями.

За границей я люблю приставать к местным, ведь это они - город, а не ржавые кирпичи ратуши.
- Извините, - говорю, - скажите плиз, а правильно ли я ошибаюсь, что только у вас в Швейцарии настоящая демократия?
- Демократия, молодой человек, это власть завистливых бедняков, - говорит пожилой бургер в шляпе Штирлица. - А вы видели сколько стоит у нас сыр "Эмменталь"?
- Нет, не видел, но у нас дороже, - ответил я и пошел в магазин сравнивать цену на сыр. Хотя до сих пор думаю, как демократия связана с сыром?
И действительно: сыр у нас оказался дороже, чем в Цюрихе! Ведь и уровень жизни у наших людей выше. У всех пятерых. Все мы знаем их имена.

А вчера я попал на забастовку в центре города: бургеры возмущались, что у них в пруду вода (внимание!) сверхчистая, хоть пей из него. Рыбам, видите ли, душно в прозрачной воде.
"Рыбы тоже люди! Рыбы тоже швейцарцы! Свободу рыбам!" - кричали вполголоса самые буйные. Я плохо знаю романшский язык, но кажется именно так они отстаивали права карповых и сельдевых.
Я стоял, смотрел на этот сюр, и по моей широкой улыбке текли слёзы.

Вспомнил один старый отзыв на мой текст:
"Вчера прочитала ваш пост - долго смеялась. Сегодня перечитала - всплакнула."

Странные у меня читатели.

#167

Бедуин с верблюдом отдыхали в тенёчке. Я решил им помочь и присел рядом.
- Красивые у вас дюны, - говорю.
- Дюны? - он усмехнулся. - Ты на ресницы моего верблюда глянь. На триста тысяч долларов красивые.

Я посмотрел на ресницы. Длинные, закрученные, прям как у жены.
- У моей такие же, - говорю я ему, - тоже не меньше 300 тысяч, ежемесячно, плюс педикюр, скраб, пилинг.

Араб посмотрел на меня, как на шейха.
- Сколько у тебя жён и верблюдов? - спросил он.
- One, - ответил я и призадумался.
- Жён или верблюдов? - переспросил он на всякий случай.

В Эмиратах всё измеряется в верблюдах, даже время. Например, этот араб ещё каких-то 20 верблюдов назад был нищим и чистую воду пил, как верблюд, раз в месяц. А сейчас он может позволить себе золотой унитаз, но говорит, что жить в пустыне интересней.

- У вас тоже есть нефть? - интересовался бедуин.
- Есть, с газом, и с конденсатом, и с ураном, и с золотом, и... - и тут меня понесло.

Я описывал ему страну, в которую сам бы не прочь иммигрировать. Патриотизм - это узбекское недомогание. Порой так стыдно, что аж гордость берет.

- Четвёртое место по запасам золота, а верблюда, говоришь, нет? - оборвал он меня.

У моего араба было серьёзное чувство юмора. Он был красноречив, но недоговаривал, как Фолкнер. Я понимал, что он имеет ввиду под "верблюдом".

- А вы читали Фолкнера? - спросил я его.
- Зачем? Я в жизни читал только Коран, - говорит он.
- Я тоже читал Коран, но на всякий случай и Фолкнера прочитал.
- У меня есть Коран и эта Фатима, - он кивнул на верблюда. - А твой Фолкнер что тебе дал?

Он еще долго говорил о своём верблюде, видимо, имея в виду "благосостояние, гармонию, счастье".
А уходя он сказал, что, судя по моим описаниям, у нас в стране есть всё, кроме Заида ибн Султана:
- Видимо, это единственное, чего вам не хватает, - сказал он, забираясь на верблюда. - У вас нет своего Заида, вот в чём проблема. А без него - что есть нефть и золото, что их нет... не имеет значения.

Голос шёл уже откуда-то сверху, с небес. Солнце слепило, и я уже не мог разглядеть его лица. Лишь белое одеяние и длинная черная борода.

- Возвращайтесь домой, молодой человек, и станьте Заидом для своего народа. Он, кстати, тоже не читал Фолкнера, - сказал голос и исчез в пустыне.

Вечером, пока жена с детьми закупались в Дубай Молл, я сидел под самым высоким зданием мира с дочкиным медвежонком Тэдди и всё думал о Заиде, о необразованном нищем бедуине, который создал оазис в пустыне.

Ты видишь, как суетится мой народ? Мой бедный, многострадальный народ. С заплатанными одеждой, дорогами, душой.

Он мудр, пусть и немудрён.
Его любовь к Родине граничит с ненавистью к властьимеющим, хоть он и не в силах перебороть чинопоклоничество.

Отягощённый национальными традициями, он грузно ползёт вперёд. Вперёд?

Гостеприимством прикрывая свою нищету, он улыбается и просит в дом: "Мархамат".

Тут Ахмат и Ташмат - не узбеки без Саши и Равиля, а Николай и Авраам, радеющие за чинару, больше узбеки, чем Эшмат, рубящий её.

Ты же видишь, как суетится мой народ?
Так смилуйся же, наконец, над ним, даруй ему благо в новом году. Он это заслужил молчанием, терпеньем, стиснутыми зубами и своим извечным "шукур"ом.

"Молю, сохрани эту землю мою и всех, кто на ней суетится".

По запросу "порнофильмы" Google выдаёт мне российскую рок-группу. Наивный Google считает, именно это я и искал в интернете. Пришлось послушать их песню про "дядю Вову, который закрутил все гайки". Понравилось. Мудрому Google виднее что мне нужнее. Теперь я порнофильмы не только смотрю, но и слушаю.

К чему это я? Был намедни на улице Gerbert штрассе, что на Репербан, что в районе Санкт-Паули, что в Гамбурге, что в Германии. Конечно, не выставка Ван Гога, но витрины заполнены. Правда не все экспозиции я смог разглядеть под тусклым светом красных фонарей, но то что удалось - возбудили во мне... живой интерес. Кстати, женщинам в эту улицу вход запрещен. Да и мужчинам я не советую ходить туда, в этот Гербертштрассе, что на Репербане, вдоль дороги, второй поворот направо, спросить "Grosse Freiheit 36".

Там кстати Битлз начинал свою карьеру. Я и забрел-то в эту греховную милю только ради них, и блуждал по узким улицам, как Сеня в "Бриллиантовой руке".

В тот день я понял, что не стоит идти в Эльбскую филармонию сразу после Репербана. Нужна культурная пауза. В полтора года.

Лучше побродить вдоль озера Альстер, пройтись через тоннель под величественной Эльбой, посидеть под памятником Генриху Гейне у Гамбургской ратуши.

А перед тем как покинуть сердце северной Германии, надо обязательно посетить полуразрушенную церковь Святого Николая. Там, у входа, у самых стен со следами пуль, тебя встретит земной ангел, который дотронется до тебя дыханием, улыбнется и прошепчет:
"Дай мне свою руку и я приведу тебя назад к тебе".

Я учился в Германии, когда кайзер Вильгельм-II сложил свои полномочия, а национал-социалисты ещё не пришли к власти. Было это давно, в домеркельскую эпоху. Многое изменилось с тех пор. Например, попасть в Рейхстаг сегодня оказалось сложнее, чем в 45-м: требуют предварительную запись.

Бульвар Unter-den-Linden венчают не Бранденбургские Ворота, как прежде, а вечные протесты с разноцветными флажками.

Берлин давно уже не "Афины на Шпрее". Он, как кёльнский собор, всё строится и строится. Сюда в 1237 году залетел шальной ветер и до сих пор не может найти выход. Он то укусит, то ущипнёт, то столкнёт меня с велосипеда. Хорошо, что в Ташкенте я предусмотрительно захватил три бутылки тёплых вещей.

В Берлине я встретил друга, который настолько долго живёт в Германии, что уже чувствует вину за холокост, хотя его дед брал этот самый город.

А ещё в Берлине я когда-то видел живого Майкла Джексона, приехавшего за "Бэмби". Помню, он помахал мне с девятого этажа гостиницы "Адлон", крикнул "Салом алейкум, ока", и зачем-то высунул своего ребенка из окна.

Также в Берлине я "встречал" живых Шрёдера, Буша, Меркеля и Горбачёва.
А вот Ташкентского мэра я никогда не видел. Говорят, его не существует.

Завтра еду в ганзейский город Гамбург.
Что вам привезти?

"В любой непонятной ситуации езжай в Германию" - гласит древняя зороастрийская пословица. А непонятная ситуация была как раз с шенгенской визой. Ахура-Мазда про визы ничего не говорил. На всякий случай дважды перечитал Авесту. Точно, ни слово.

В чешском посольстве мне дали визу сроком на три с половиной дня. Пока собирал чемоданы - срок истёк. Французская виза истекла пока выходил из посольства. В итальянской мне просто не открыли дверь, прожестикулировали так, высунув руки из окошка.

Немцы же посмотрели на меня хмуро и спросили на сколько у меня непонятная ситуация.
- На полгода непонятная, - ответил я не краснея.

И где-то между семнадцатью китайскими визами они налепили мне свою орлиную визу сроком на полгода.

Помню, было у деда любимое стихотворение:
"Люблю Германию в начале мая,
когда грохочет в небе голубом...".
Автора не помню, то ли Тютчев, то ли дед.

Так вот, я тож люблю поэзию и Германию, той же неистовой любовью деда, фердамт нох маль.

А теперь про гешефт:
если есть читатели из Берлина, Гамбурга, Карлсруэ и Нюрнберга - пишите в личку. Можем встретиться (если не боитесь вляпаться в мои тексты) и перетереть за жизнь (нудными пьяными монологами). С вас пиво. Крафтовое. 17 литров.

Пока стюардесса не попросила меня не трогать красную кнопку, я и не обращал на неё внимание. Нельзя сажать человека с бурной фантазией возле аварийного выхода, я считаю. Весь оставшийся полёт я не спал, не читал, мысленно нажимая на кнопку и разгерметизируя весь салон. Два часа пассажиры рейса CZ6029 были у меня в заложниках.

Тут в Китае ко мне все обращаются на китайском, что, впрочем, неудивительно. Но китайским я владею чуть хуже, чем древнеарамейским, поэтому я сперва внимательно их выслушиваю (вы же помните, какая я воспитанная мразь), а потом отвечаю им на узбекском. Мои обороты со вставками "бинобарин, амри махол, офарин" - они, мрази, тоже выслушивают внимательно, с участием, затем переходят на шанхайский диалект, на всякий случай чётко и громко произнося каждое слово. Мне же не остаётся ничего другого, как  перейти на русский язык с недиссимилятивным аканьем. Пообщавшись по душам, мы расходимся, потому что английский мы оба не признаём.

Кстати, мне сказали, если до вечера я напишу текст на канале - переведут деньги на карту. Я по паспорту инженер - не писатель, хотя по гороскопу - еврей, и порой непонятно, от чего кружится голова - от перманентного вращения вокруг солнца или предложенных денег за нелепо выстроенные слова. Впрочем, сумма не оговорена, хотя и состав текста не утверждён. Видимо, по гороскопу мы одинакового знака.

Так что извините, если текст сырой, небольшой и с ошибками.
Спешил-таки.

#162

В ташкентском аэропорту пограничник читал "Анну Каренину" на узбекском языке.

Протягивая ему паспорт я сглупил:

- Она под "Афросиёб" бросится, - говорю я, кивая на книжку.

- Очень умник или самый дурак? - спросил пограничник, помахивая на меня моим же паспортом.

- Очень дурак, - подтвердил я от греха подальше.

Тот шмякнул печать в паспорт и разрешил мне в Китай.

Ташкентские таксисты подсказали пилоту короткую дорогу в Китай и наш самолёт прибыл в Урумчи на час раньше.

В Урумчи их пограничник в будке тоже что-то читал, но второй раз очень дураком быть уже не хотелось, и я промолчал. Изучив мой паспорт и разрез глаз, он заметил, что я тут вполне сойду за местного и не шпион ли я. Я же улыбнулся ему ртом, сделав вид, что впервые слышу подобное наблюдение, говоря какой он оригинальный (я же воспитанная мразь).
Зато в уйгурских глазах китайцев я заметил узбекский взгляд, жаждущий выхода из Компартии и входа в состав Ферганского Вилоята.

- Вы мне, гады, ещё за Урумчи ответите, - крикнул я в след, улетая в родимый Шанхай.

В самолете коллега из Сибири дважды просила поменять ей булочку, воду и воздух. В булочке было много воды, в воде много воздуха, а в воздухе мало кислорода.

- Твой Шанхай душный и бездушный, - заметит она позже.

В шанхайском офисе кофемашина перестала выдавать мне горячий шоколад. Она уже второй день со мной не разговаривает. Я тоже на неё обиделся и внезапно уехал в Монголию. Монголия оказалась Внутренней, китайской (не путать с Улан-Баторским).
Город с безудержным названием - Хоххот принял меня как родного, но блудного чингизида. Две капли монгольской крови во мне вдруг встрепенулись и стали претендовать на трон Чингизхана. Тут вместо горячего шоколада мне выдали жареных скорпионов и байцзю. Как, вы не слышали про байцзю? Сейчас же возьмите 36 грамм любого дешевого парфюма, смешайте его с 15-ю граммами лосьона после бритья и добавьте соевый соус по вкусу. Нет, вас не вырвет, просто две недели вы будете отрыгивать Шанель #5.

На картинке:
Последний скорпион в тарелке угрожает ядовитым жалом, ну или показывает мне факи.

Ей сегодня 32...
всё остальное по тексту.

#161

Если в караоке ищешь Реквием Моцарта, то антидепрессанты лучше больше не запивать коньяком.

Если я молчу - это еще не значит, что вы правы. Кстати, вы тут посмеяться или подумать? Потому что это два разных Сталинова. Под разными ингредиентами.  (Хотя вода, сахар и дрожжи присутствуют во всех ипостасях.) Эти товарищи даже не знакомы друг с другом.

Но вернемся к абсурдному.
У гостьи из страны для грустных появились новые морщинки на лице, потому что: "У вас мне приходится постоянно улыбаться".

А нам что, нам сказали, что у нас самый вкусный плов - мы и улыбаемся. Кушать нечего, а плов - самый вкусный, вот и улыбаемся. Может мы так плачем?

Надоевший "я" преследует меня повсюду: в зеркалах гостиниц, в китайских лужах, а теперь вот в мутных стёклах осиротевшего ташкентского аэропорта.
Стоишь, задумавшись о непонятнопротивном, ждёшь свой багаж, а он уже одиноко делает десятый круг на ленте.
Возвращаться домой всегда противоречиво. Потому что хочется жить в Европе, не покидая свою страну.
Надо бы опять взяться за классиков, чувствую, перестаю отличать грусть от печали.

#160

В нашем китайском офисе есть бесплатная машинка с горячим шоколадом. Это то же самое что и Сникерс, только горячий и бесплатный. Такой ингредиент как бесплатность придаёт напитку изысканный вкус. Если ещё недавно печень с опасением ждала пятницы, то сейчас она буквально в шоколаде. В принципе на этом можно бы и закончить свой рассказ, но я - зануда.

В одном из кафе Шанхая с красным названием (язык их я не знаю, но различаю цвета) работает русскоговорящий китаец. Встречает он меня неизменным: "жрать?". Я киваю. Он даёт меню. Я тыкаю на картинку. Он приносит блюдо со словами: "жри". Пока он не спросил "сожрал?", я быстро ем и незаметно сбегаю с заведения. Может он и знает-то на русском всего лишь одно слово, но то как он его произносит - ёмко, нагло, беспечно - чувствуется большая школа. До Второй Мировой Спецоперации мой дед тоже говорил на русском с эскишахарскими окончаниями. Но его научили.

Вот думаю, если из Фейсбука эмигрировать в Китай, как быстро я заговорю на феншуйском?
В Ташкенте я всё же широко известен в узких кругах, а в Шанхае я, наверно, широко затеряюсь в узких глазах.

И всёж трудно пишется под бесплатный китайский шоколад, почти не работается, да и вовсе не живётся.