Forward from: Алексей Пивоваров
Владелец The Washington Post Джефф Безос объявил, что теперь в разделе «Мнения» будут публиковаться только колонки, поддерживающие личные свободы и свободу рынка, а другие мнения — не будут
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПИВОВАРОВЫМ АЛЕКСЕЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПИВОВАРОВА АЛЕКСЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА
Очень интересно наблюдать, как сотрудники одной из крупнейших газет Америки сталкиваются с той же ситуацией, которую я хорошо помню еще по 90-м, когда свободу слова ограничивает не государственная цензура, а решение собственника издания. Я уже не раз говорил, что полностью независимой прессы не существует, вопрос лишь в том, от кого и в какой степени она зависит.
Понятно, что идти против воли владельца медиа по большому счету бессмысленно: он так или иначе продавит свое решение, что мы видим здесь на примере Безоса, который очевидно делает The Washington Post менее либеральной и более протрамповской. Что говорить, ожидаемо.
Другое дело, что в больших западных изданиях обычно есть строгие гайдлайны и четко прописанные протоколы, описывающие, как именно владелец может вмешиваться в редакционную политику, а как не может. Однако понятно, что в реальной жизни любой гайдлайн преодолим, если на то есть воля сверху.
Конечно, зажимать свободу самовыражения, а тем более свободу слова, — плохо. С другой стороны, крупнейшие СМИ Америки в последние годы не стеснялись занимать политические позиции и действовать зачастую скорее как активисты с большим аудиторным охватом, чем как собственно средства информации.
К The Washington Post и The New York Times это относится в несколько меньшей степени, хотя их редакционная политика всегда была выраженно продемократической, а вот, например, канал CNN, по которому я в юности учился азам тележурналистики, стал просто боевым антитрамповским видеоблогом и особо этого и не скрывает.
Как это ни горько для коллег-журналистов, но тот же Безос в такой ситуации вполне законно может спросить: а почему это все происходит в моем медиаактиве, если я думаю по-другому?
Поэтому я всегда и считал, что свобода слова заключается не в том, что владельцы медиа позволяют своим журналистам писать, что им хочется. А в том, что есть много разных собственников СМИ и есть разноголосица мнений и позиций, этими СМИ отображаемая, и именно она дает читателю возможность сформировать картину из нескольких разных источников. Ну либо выбрать свой источник и доверять только ему, как и происходит повсеместно в нынешней медиасреде, где все разошлись по своим информационным пузырям, хотя доступны и прямо противоположные.
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПИВОВАРОВЫМ АЛЕКСЕЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПИВОВАРОВА АЛЕКСЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА
Очень интересно наблюдать, как сотрудники одной из крупнейших газет Америки сталкиваются с той же ситуацией, которую я хорошо помню еще по 90-м, когда свободу слова ограничивает не государственная цензура, а решение собственника издания. Я уже не раз говорил, что полностью независимой прессы не существует, вопрос лишь в том, от кого и в какой степени она зависит.
Понятно, что идти против воли владельца медиа по большому счету бессмысленно: он так или иначе продавит свое решение, что мы видим здесь на примере Безоса, который очевидно делает The Washington Post менее либеральной и более протрамповской. Что говорить, ожидаемо.
Другое дело, что в больших западных изданиях обычно есть строгие гайдлайны и четко прописанные протоколы, описывающие, как именно владелец может вмешиваться в редакционную политику, а как не может. Однако понятно, что в реальной жизни любой гайдлайн преодолим, если на то есть воля сверху.
Конечно, зажимать свободу самовыражения, а тем более свободу слова, — плохо. С другой стороны, крупнейшие СМИ Америки в последние годы не стеснялись занимать политические позиции и действовать зачастую скорее как активисты с большим аудиторным охватом, чем как собственно средства информации.
К The Washington Post и The New York Times это относится в несколько меньшей степени, хотя их редакционная политика всегда была выраженно продемократической, а вот, например, канал CNN, по которому я в юности учился азам тележурналистики, стал просто боевым антитрамповским видеоблогом и особо этого и не скрывает.
Как это ни горько для коллег-журналистов, но тот же Безос в такой ситуации вполне законно может спросить: а почему это все происходит в моем медиаактиве, если я думаю по-другому?
Поэтому я всегда и считал, что свобода слова заключается не в том, что владельцы медиа позволяют своим журналистам писать, что им хочется. А в том, что есть много разных собственников СМИ и есть разноголосица мнений и позиций, этими СМИ отображаемая, и именно она дает читателю возможность сформировать картину из нескольких разных источников. Ну либо выбрать свой источник и доверять только ему, как и происходит повсеместно в нынешней медиасреде, где все разошлись по своим информационным пузырям, хотя доступны и прямо противоположные.