Песни акына dan repost
Посмотрел десятиминутную беседу со Стивеном Фраем на Rubin Reports и два момента впечатались в мозг. Цитаты не точные, только выжимка. Кавычки не ставлю, мой текст будет курсивом.
Первый.
Были попытки избавиться от памятников людям, которых когда-то очень любили, но сейчас считают несимпатичными, потому что они напоминают о нехороших вещах. Снести, например, статую Сесиля Родса, потому что этот человек был империалистом. Он основал государство Родезия, которое сейчас называется Зимбабве, оно было названо в его честь. Он был настоящим строителем империй, и, я уверен, чудовищем. Конечно, нехорошо красть чужую страну и высасывать все её минеральные ресурсы, это очень плохо. Но сносить его памятник кажется мне глупостью. Бороться против колониализма и стоящих за ним идей через снос памятников нельзя, так не делается. Нужно оставить памятник, и нужно рассказывать правду, «Вот, что это был за человек, посмотрите на него!».
Фрай заговорил об этом из-за так называемой политкорректности, но я вижу очень интересные параллели с тем, что происходило у нас. Бедные Хамза и Собир Рахимов, которых накрыло этой волной вычеркивания из истории.
Второе.
Жизнь сложная, но никто не хочет верить, что жизнь сложная. Вы можете называть это инфантилизмом нашей культуры. Есть очень глубокий инфантилизм в культуре, не только в том, куда люди ходят и какие фильмы смотрят, но и в их отношении к сложным идеям. Нужно думать, но никто этого не хочет. Хотят, чтобы им предписывали, что они могут думать, что они могут говорить, что хорошо, что плохо. Всё, что не сходится с предписанным мировоззрением не должно существовать.
Есть много очень хороших пьес, в которых есть изнасилование. Но сейчас даже использование слова «изнасилование» стало считаться изнасилованием. В мире есть ужасные вещи, о которых нужно думать. Но если вам нельзя смотреть эти пьесы, если вам нельзя смотреть «Тита Андроника» или читать его на уроках по Шекспиру, если вам нельзя читать «Макбет» потому, что в нём убивают детей...
Сразу две параллели. Первая – люди, которые хотят, чтобы кто-то другой за них решил как и к чему относиться. И при всём моём уважении к взглядам и чувствам людей, то, что огромная часть населения идёт к имаму спрашивать, нужно ли резать мясо поперёк или вдоль, совсем не делает им чести. Это даже не сложная моральная дилемма, чёрт побери.
Вторая – наша «заботливая» цензура, которая замазывает девичье колено, которое видно в прорези джинсов, чтобы наша тонкая чувственная натура не сломалась.
Первый мир и третий. Совсем разные уровни, совсем разные проблемы, но совершенно одинаковая глупость.
Первый.
Были попытки избавиться от памятников людям, которых когда-то очень любили, но сейчас считают несимпатичными, потому что они напоминают о нехороших вещах. Снести, например, статую Сесиля Родса, потому что этот человек был империалистом. Он основал государство Родезия, которое сейчас называется Зимбабве, оно было названо в его честь. Он был настоящим строителем империй, и, я уверен, чудовищем. Конечно, нехорошо красть чужую страну и высасывать все её минеральные ресурсы, это очень плохо. Но сносить его памятник кажется мне глупостью. Бороться против колониализма и стоящих за ним идей через снос памятников нельзя, так не делается. Нужно оставить памятник, и нужно рассказывать правду, «Вот, что это был за человек, посмотрите на него!».
Фрай заговорил об этом из-за так называемой политкорректности, но я вижу очень интересные параллели с тем, что происходило у нас. Бедные Хамза и Собир Рахимов, которых накрыло этой волной вычеркивания из истории.
Второе.
Жизнь сложная, но никто не хочет верить, что жизнь сложная. Вы можете называть это инфантилизмом нашей культуры. Есть очень глубокий инфантилизм в культуре, не только в том, куда люди ходят и какие фильмы смотрят, но и в их отношении к сложным идеям. Нужно думать, но никто этого не хочет. Хотят, чтобы им предписывали, что они могут думать, что они могут говорить, что хорошо, что плохо. Всё, что не сходится с предписанным мировоззрением не должно существовать.
Есть много очень хороших пьес, в которых есть изнасилование. Но сейчас даже использование слова «изнасилование» стало считаться изнасилованием. В мире есть ужасные вещи, о которых нужно думать. Но если вам нельзя смотреть эти пьесы, если вам нельзя смотреть «Тита Андроника» или читать его на уроках по Шекспиру, если вам нельзя читать «Макбет» потому, что в нём убивают детей...
Сразу две параллели. Первая – люди, которые хотят, чтобы кто-то другой за них решил как и к чему относиться. И при всём моём уважении к взглядам и чувствам людей, то, что огромная часть населения идёт к имаму спрашивать, нужно ли резать мясо поперёк или вдоль, совсем не делает им чести. Это даже не сложная моральная дилемма, чёрт побери.
Вторая – наша «заботливая» цензура, которая замазывает девичье колено, которое видно в прорези джинсов, чтобы наша тонкая чувственная натура не сломалась.
Первый мир и третий. Совсем разные уровни, совсем разные проблемы, но совершенно одинаковая глупость.