JUMAGUL

В медиа годами романтизировали эскорт и проституцию. Вроде осознанный выбор свободных людей. Каждый живет как хочет. Особенно инста аккаунты «путешественниц» всегда выглядели как чья-та доска желаний. Теперь интересно, как вечеринки в Дубаи и непонятно насколько правдивые отвратительные видео с вечеринок, завирусившиеся в тиктоке, повлияют на восприятие подобного жизненного выбора. Я раньше могла подумать, что это даже весело, как проституция стала социальным лифтом. Сейчас уже как-то не весело. Возможно, это было всегда, но только сейчас вылилось в тикток, где массы молодых девушек смогут увидеть обратную сторону и не строить иллюзий о легком заработке. И я честно говоря не могу понять и в голове не укладывается… что с мужчинами.. откуда столько садизма… вроде ничего нового, но как-будто с мужчин никогда не спросят

😂

Вы замечали, как уязвимы матери с колясками перед силами природы и бомжами попрошайками… Из всех людей на улице попрошайка пойдет просить на хлебушек именно у меня, а я как раз пытаюсь перепрыгнуть с тротуара на проезжую часть, смотря на движение транспорта, людей, пытаюсь сделать маневр, чтобы не трясти коляску и объехать ремонт дорог, именно в эту секунду мне обязательно перегородит дорогу нуждающийся. Это не единственный раз. Почему они не подходят к мужчинам? Почему не бегут вслед за теми, кто без колясок? Они выбирают тех, кому и так не до него. К сожалению, ноль свободных рук, чтобы показать, куда бы он пошел. Моя привычка ускорять шаг меня всегда выручала, но когда ты не одна, это сделать не так просто.

Как вы знаете, я собираю сборник своих эссе. Решила поделиться с вами фрагментом моих размышлений. Возможно ваши мысли по этому поводу помогут мне разогнать материал до семи авторских листов. Я пока что на втором:


(…) Чтобы выжить в общине, правила поведения — необходимость. Для выживания в большой семье нужно соблюдать субординацию, иерархию, условности — много условностей. Поэтому ни о каком гендерном равенстве в узбекской семье речи быть не может. О равенстве в целом, как о концепте, можно забыть.

В узбекской семье никто не должен быть никому равен или, боже упаси, независим. Независимость никогда не должна употребляться в контексте жизни человека. Здесь это не добродетель. Даже если кто-то независим, мы не используем это слово — мы говорим «отдельно». Почувствуйте разницу: «независимо» и «отдельно». «Отдельно» — ещё не значит «независимо». Семья, которая стала жить отдельно от родителей мужа, вовсе не независима, потому что независимость означала бы разрыв связей. Мы не стремимся к независимости друг от друга. Напротив, многие стремятся к зависимому положению, потому что только так можно манипулировать и продвигать свои интересы. Где-то люди платят деньги за семинары, чтобы узнать, как это делать, называя это нетворкингом.

Возможно, из-за развитой торговой культуры, поскольку мы живём на историческом перепутье, мы вынуждены сохранять коммуникацию, а может из-за скудных ресурсов проще оставаться в контакте.

Интересно, что, когда начинается разговор об эмансипации женщин, просыпаются и мужчины. Их основная жалоба состоит в том, что на Востоке не эмансипирован даже мужчина. По сути, никто. Никто не свободен от связей, иерархии и обязательств. Почему вдруг женщинам должны дать то, чего нет у мужчин?

Права мужчин — это то, что начали обсуждать в контексте прав женщин. С одной стороны, в контексте ущемления прав на женщину, с другой — в контексте «а мы тоже хотим свободы».

В чём же узбекский мужчина не свободен? Вообще во всём. Весь сценарий его жизни написан родителями. Если девушка может выйти замуж, развестись, быть стигматизированной, лишиться социального одобрения, но всё же проживать самостоятельно, имея любые отношения в статусе взрослой женщины, то у мужчины такой роскоши нет. Взрослого мужчину будут женить и разводить до самой смерти. Нет никакой возможности оставить мужчину свободным. Он всегда должен быть при семье, хотя бы формально. Редкие случаи холостяков воспринимаются обществом как ущербность: возможно, мужчина болен или с ним что-то не так.

Женщина может уйти в самостоятельную жизнь, достигнув финансовой независимости, сепарировавшись по-хорошему или разорвав связи с семьёй по-плохому. Мужчина не может достичь «свободы» ни при каких условиях. Его главный долг — заботиться о семье: детях и родителях. Да, жена в этом смысле где-то подразумевается, но не проговаривается. С одной стороны, это само собой разумеется, с другой — недостаточно важно, чтобы упоминать. Опять же — скромность. Жена должна быть настолько скромной, чтобы её не приходилось упоминать ни в каком контексте.

В наших реалиях можно часто услышать фразу о том, что «жён будет много, а родители одни». Уже в этой фразе женщина имеет больше свободы, чем мужчина. А именно — свободу быть изгнанной из общины. Потому что свобода на Востоке никогда не была чем-то желаемым или приятным. Свобода воспринимается как своеволие, непредсказуемость, наглость и даже порок. Образ свободы почти маргинализирован.

Когда мои обе разведённые узбекские бабушки встретились у нас дома за обеденным столом, одна из них произнесла на узбекском: «Мы теперь вольные казаки». Не найдя метафоры в узбекском, она обратилась к положительному образу в чужой культуре. У нас нет казаков и нет вольности, а значит, и бабушки в какой-то степени стали неформалками.