Джадиды были аутсайдерами в двояком смысле — как реформаторы внутри мусульманского общества Средней Азии и как оппозиция традиционным и имперским структурам власти. Их идеи о необходимости модернизации образования, эмансипации женщин, рационального подхода к исламу и реформ в политической системе делали их чужаками как для консервативных мусульманских элит, так и для российского колониального управления.

Традиционная улема видела в джадидах угрозу религиозному порядку, так как они критиковали устаревшую медресинскую систему и предлагали новую, светскую модель обучения с элементами европейского образования. Российская администрация, в свою очередь, воспринимала их деятельность как потенциально опасную, особенно когда джадиды начали обсуждать национальное самоопределение и политические реформы.

Будучи «ни здесь, ни там», джадиды существовали в интеллектуальной изоляции, их поддержка среди населения была ограниченной, а их проекты сталкивались с серьезным сопротивлением. Это особенно проявилось после революции 1917 года, когда, несмотря на первоначальные надежды на автономию, большинство джадидов оказалось вытеснено новой советской властью, а затем и физически уничтожено в ходе антисталинских репрессий.

Таким образом, джадиды — классический пример аутсайдеров, которые оказались слишком радикальными для традиционного общества, но недостаточно революционными для новой власти.

Не понимаю стремление новой власти поклонению джадизму. Обычно в кумиры вводят тех, кто занимает первые места, а не неудачников. Никогда в обществе не будет принят культ джадизма.